Октябрь 2012. Килиманджаро-Занзибар.

   Переход долгий, вечера длинные, попутчики интересные, бывалые и разговорчивые... Рассказ о покорении Килиманджаро одним из них развеял иллюзию о несбыточности такого приключения для простого смертного, и по возвращению в Россию наша петрозаводская троица, участвовавшая в той поездке, крепко призадумалась об Африке. Жизнь внесла коррективы, и спустя считанные недели желание покорить заснеженную вершину осталось у меня одного, но один не поедешь, и план начал умирать. К счастью, идею подхватила заядлая путешественница Ольга, план начал развиваться, обрастать деталями, людьми, и спустя ровно год, команда из семи искателей приключений отправилась на юг, по маршруту, включающему столицу Эфиопии Аддис-Абебу, покорение Килиманджаро, сафари в танзанийской саванне, столицу Кении Найроби, остров Занзибар и арабский Дубай.

     Из СПб долетаем до Дубаи без приключений. Здесь, спустя несколько часов, мы должны были пересесть на самолет эфиопских авиалиний, обещавший вовремя нас доставить до Аддис-Абебы, где была запланирована обзорная экскурсия и пересадка на очередной рейс до пункта назначения. Предполагаемое время вылета прошло и стало понятно: «что-то не так». Время бежало, народное волнение нарастало. Спустя несколько часов появился сотрудник компании, радостно объявивший, что самолета не будет еще сутки, и все желающие поесть и поспать могут следовать за ним. После паспортного контроля, на котором человек в белом платье и чалме конфисковал наши паспорта, в связи с отсутствием в них визы на эту дату, нашу пёструю компанию из трех десятков эфиопов и нас, плотно загрузили в автобус, и уже под утро доставили в отель. Внешне-ничего особенного, но апартаменты, предоставленные нам, оказались шикарны: трехместный номер состоял из 3 комнат, 3 ванных, огромного балкона с видом на бассейн, и других приятных мелочей. При заселении портье сильно удивлялся отсутствию у нас паспортов, и «для полного набора» забрал наши авиабилеты. Проведя полдня в постели, полдня в супермаркете, к полуночи мы подтянулись на рецепшн для выселения, где с удивлением узнали, что оказывается, никто из работников отеля наши авиабилеты не забирал. Переговоры близились к тупику, пока я не вспомнил, что снял процесс заселения на видео. Демонстрация записи дала новый толчок поискам, и спустя некоторое время нам объяснили, что авиабилеты нам выдадут при вылете. Прибыв в аэропорт с нашими эфиопскими земляками, какими-то зигзагами, по наитию, мы вышли к стойке регистрации, где с большой задержкой, без всяких паспортов, нам выдали новые авиабилеты. Примерно так же, в другом конце терминала, мы получили свои паспорта. Все вроде как наладилось, но к моменту посадки появился новый сотрудник авиакомпании, заявивший о новых проблемах, и, как мы поняли, о готовности отправить в Эфиопию лишь часть пассажиров. Не без труда мы пробились в первую группу, прошедшую за кордон паспортного контроля, но и тут приключения не закончились: в напряженной атмосфере непонимания происходящего появился очередной сотрудник аэропорта, предложивший нашей половине пройти на посадку, указав при этом на простую дверь с надписью «выход». В этот момент самая проницательная эфиопка «все поняла» и закричала: « люди, они нас обманывают и выдворяют из зоны вылета». К даме направился человек с наручниками, а нас настойчиво попросили пройти в указанном направлении. В итоге, направление оказалось верным: через какую то техническую зону и задворки, через 20 минут, мы доехали до нашего самолета, спустя несколько часов доставившего нас в Аддис-Абебу. На удивление, здесь оказалось прохладно, кое кто накидывает куртки. Конечно, на экскурсию мы опоздали, так что пересаживаемся на следующий самолет, и вот, спустя какое-то время, мы уже в Танзании. Жара невыносимая. Еще до паспортного контроля у каждого из нас проверяют документ о наличии прививки от Желтой лихорадки. На паспортном контроле обязательная для каждого (почему-то кроме меня) дактелоскопия. Получаем багаж, выходим из аэропорта, встречающих нет. Телефонные переговоры проясняют ситуацию, и через час мы уже мчим на микроавтобусе по саванне в сторону нашего отеля. За окном – выжженная земля, редкие деревья, стада коров, периодически возникающие пылевые смерчи. Добравшись до отеля, понимаю, что все силы и здоровье ушли на дорогу: бросает то в жар, то в холод, ломит все суставы, слабость такая, что даже сидеть трудно. Съедаю ударную дозу медикаментов и тащусь спать. Вечером едем в местный ресторанчик, отмечаем приезд, возвращаемся, еще одна доза медикаментов, снова спать.

      Первый день не задался с утра: автобус должен был приехать за нами в 7 утра, но появился только в 10, якобы сломался по дороге, и пришлось его менять. Простуда за ночь не отступила, и 3 часа ожидания я провалялся в постели. В конце концов появился гид с исправным микроавтобусом, на котором мы отправились к началу маршрута для обязательной регистрации и оформления документов. Здесь приключения продолжились: часа 2 наш гид не мог со своей карты сделать оплату обязательных взносов, а в конце еще и выяснилось, что выбранный нами самый сложный и интересный маршрут начинается в другом месте, до которого ехать еще пару часов по грунтовой лесной дороге. Пока ехали, пока подбирали наших носильщиков, непонятно как разместившихся в автобусе в количестве 15 человек, настало 14 часов. Для старта поздновато, особенно учитывая, что до ближайшего кэмпа, где мы можем разбить лагерь для ночевки, 15 км. Оставляем большинство своих рюкзаков носильщикам, и, не теряя времени, начинаем подъем. Первые километров 5 идем по лесной дороге, по которой в сухой сезон, наверное, может проехать автомобиль. Дальше начинается влажная лесная тропа. Идти, не смотря на отсутствие большого рюкзака, очень тяжело. Духота, периодически накрапывающий дождь, все увеличивающиеся уклон и пересеченность маршрута, головная боль, тошнота, слабость и ломота в суставах через несколько километров зарождают в голове мысль: если так тяжело уже в начале, до конца не дойти. Выданный на старте сухой паек подъедаем на коротких привалах, делать которые приходиться все чаще и чаще. Часа через 3 нас догоняют и обгоняют бодрые носильщики. Еще час периодически встречаем их на привалах, но позже все 15 человек исчезают из поля зрения, уйдя далеко вперед. К сумеркам становиться особенно тяжко: неопределенность, простуда, влажность и холод одновременно (мы поднялись выше уровня облаков), вызавют желание все бросить и развернуться, но обратного пути нет, ведь большая часть пути пройдена, и скоро станет совсем темно. Последние сотни метров идем в свете фонарей, и вот видим наш только что разбитый лагерь, где бодрые носильщики устанавливают последние палатки и начинают готовить ужин. Как только останавливаемся – сразу прихватывает холод, поэтому первым делом снимаем насквозь промокшие футболки и кепки, надеваем теплый флис, куртки и шапки. Уже через час сидим в большой центральной палатке, где «сервирован» походный стол с жидкой баландой, макаронами и фруктами. Аппетита нет, съедаю горсть медикаментов, выпиваю очередной литр воды, иду в приготовленную палатку спать.

      Утро второго дня начинается с уже приготовленного завтрака и просьбы гидов сдать пустые бутылки для заполнения их новой порцией воды, на человека минимум по 3 литра, хотя и этого мало, так как в высокогорных условиях для профилактики и облегчения симптомов горной болезни рекомендовано выпивать по 5 литров воды в сутки. Сегодня не так сильно ломит суставы, нет озноба, но за ночь под носом появился герпес. Стартуем около 9 часов. Сразу же замечаем изменение природы вокруг: влажный лес с криками обезьян и пением птиц сменился на заросли чего-то, напоминающего можжевельник, покрытый густыми бородами лишайников. Воздух сухой и прохладный, идти стало проще и интереснее, привалы делаем редкими и короткими. Через пару часов пути, «на обочине» нашей тропинки замечаем первые, заботливо приготовленные носилки для тех, кого горная болезнь или другие проблемы не пустили выше. У нас в команде пока все хорошо, так что на носилки смотрим с тревожным удивлением. По мере подъема опять меняется растительность: появились странного вида «кактусы» высотой несколько метров, мелкие цветы, лишайников стало меньше. Кое-где тропа начала проходить по голым скалам, взбираться по которым приходиться с помощью рук. Запланированные на сегодня 8 километров проходим за 7 часов и оказываемся в нашем очередном кэмпе на высоте 3,5 километра. Из растительности здесь кустарники и высокие «кактусы». Из живности появились активно орудующие в лагере крупные вороны с белыми пятнами на спинах. Лагерь стоит на пересечении нескольких маршрутов, так что палаток здесь 2-3 десятка, как и на других стоянках оборудован большой стационарный туалет, есть этапный пункт регистрации, обязательный для посещения всеми проходящими здесь. Из лагеря открывается вид на заснеженную вершину с одной стороны, и на город, спрятанный сейчас под облаками, с другой. Лишь только мы пришли в лагерь, команда поддержки проводила нас к уже установленным палаткам и выдала по маленькому тазику теплой воды, для отпаривания и отмывания уставших ног. Пока переодевались в теплую и сухую одежду, лагерь затянуло облаком, пошел непродолжительный холодный дождь. Спустя час был приготовлен ужин, состоящий из очередной порции жидкой энергетической баланды, сосисок, риса, чая, фруктов и попкорна. Почти у всех появились первые симптомы горной болезни: головные боли, тошнота, отсутствие аппетита, проблемы с давлением. Начинаем принимать ударные дозы медикаментов, витаминов, пить еще больше воды. К концу ужина появляется наш основной гид Джон, говорящий о том, что у нас завтра трудный день: в первой половине дня, с коротким привалом в промежуточном кэмпе, нам надо пройти 7 километров, затем отдохнуть в последнем базовом лагере и в полночь начать 12-километровый штурм вершины Килиманджаро, а затем спуститься для ночевки в кэмп, расположенный на высоте около 3000 метров. Всего-то, 36 часов пути с короткими промежутками, и 43 километра по крутым скалам, с высотой вплоть до 5 895 метров и температурой до минус 20 градусов. Изначально маршрут планировался более щадящим, но из-за прибытия в Танзанию с суточным опозданием, его приходиться сокращать с 6 до 5 суток, а других вариантов достичь вершины у нас нет. Трезво оценивая свое текущее состояние и понимая, что при таком графике шансов достичь вершины у нас нет, начинаем протестовать, ссылаясь на первоначальный график, оплату 6, а не 5-дневного маршрута, необходимость минимальной акклиматизации, которая начинает появляться лишь с третьих суток пребывания в высокогорье, а мы на приличной высоте лишь первый день. Джон, в свою очередь, апеллирует тем, что в самом начале, еще внизу, мы согласились на временное сокращение, и они не закупили необходимого на 6 дней количества продуктов на нашу команду, общей численностью 22 человека. Отвечаем тем, что были введены в заблуждение гидами, сказавшими, что это можно сделать и за 5 дней (видимо для этого надо сначала родиться негром), требуем связаться с офисом, согласовать изменение планов с боссом, которому оплачены все расходы по восхождению, по сафари, по поездке в Кению и на Занзибар. В конечном итоге, после долгих переговоров, Джон дает слабину, и нам удается изменить его скоростной план. Позже оказалось, что это было единственно-верное решение, и не добившись своего, мы бы никогда не оказались на вершине высочайшей горы Африки. Затемно резко похолодало, мокрые палатки покрылись коркой льда, молнии замерзли. Со слов гида с погодой нам сильно повезло, так как на уровне нашего предыдущего лагеря весь вечер и всю ночь лил сильный дождь.

      На утро третьего дня головная боль стихла, завтракаем и по крутой скале начинаем движение вверх. Из растительности остались редкие кустарники и лишайники. Часа за полтора преодолев скальную стенку, выходим на пологую часть маршрута. Идти относительно легко и интересно, ландшафт разнообразен, пересекаем даже ручеек с водопадом. По дороге обгоняем еле двигающуюся японку со своим проводником. За 3 часа проходим 5 километров и попадаем в наш очередной кэмп, находящийся на высоте 3930 метров. На скалистом подходе нас встречают три ворона, один из которых практически с рук берет еду. Вдалеке видна вершина горы Меру, выступающая из облаков, далеко внизу застилающих землю. Обедаем, размещаемся по своим палаткам. По лагерю, не особо боясь людей, от куста к кусту бегают многочисленные коричневые мышки с черными полосками на спине. В какой-то момент расступаются высотные облака и мы видим прямо над кэмпом огромную гору с ледниковой шапкой. Размер впечатляет, и не верится, что мы должны достичь её вершины. Спустя несколько часов от завершения перехода, видим уже знакомую нам японку, входящую с гидом в лагерь. Смотреть на неё страшно: двигается заторможено, лицо изможденное, синее, очки натерли на носу мозоль, штаны порваны. Самое удивительное, что просидев на первом попавшемся камне полчаса, еле двигаясь, она выдвинулась в сторону следующей стоянки, до которой еще километров 7. Больше мы её не видели. К вечеру, облака застилавшие землю растворились, и где-то вдалеке мы увидели огни нескольких городков. Помня, что в предыдущую ночь было холодно и палатка покрылась коркой льда, решил залезть в спальник в теплом комбинезоне. Ночью стало жарко, и сняв комбез совершил серьезную ошибку, подстелив его «для мягкости» под спальник: остаток ночи катался по этой конструкции как по горке, так как палатка стояла под углом, а «подстилка» оказалась скользкой.

     День четвертый: выходим из лагеря в 9, за 5 часов проходим 7 километров по мертвому скалистому ландшафту. Временами налетает очень сильный холодный ветер, и мы надеваем теплую одежду, идти в которой скоро становиться жарко. Высота около 4 км, и тем, кто не сумел защититься, солнце сжигает носы и руки. Придя в последний для всех маршрутов базовый лагерь, перед штурмом, отправляемся на очередную, третью по счету, регистрацию. Рядом сидит десяток черных носильщиков, играющих в шашки, иногда мимо проходят изможденные покорители вершины, начинавшие свой штурм прошедшей ночью. Записывая в журнал данные, не относящиеся лично ко мне, в графу с названием организатора нашего восхождения, гид под диктовку предлагает записать «Last tour» (Последний путь). На мой удивленный взгляд, под смех регистратора, повторяет по буквам: Las tour...

 В этот раз наши палатки были поставлены на возвышении, прямо над обрывом, с которого видна долина, по которой мы пришли сюда. С другой стороны виден меньший по высоте пик Килиманджаро, на который, из-за частых камнепадов, в последние годы подъем запрещен. К самому обрыву подходить настоятельно не рекомендовалось, так как он тоже осыпается. До 5-часового ужина удалось пару часов поспать. Отужинав, не считая обычной горсти медикаментов, принимаю транквилизатор, в уши вставляю беруши, ведь до полуночного восхождения надо успеть отдохнуть. Несмотря на все предпринятые меры, сон тревожный: сильный ветер норовит порвать палатку.

    Встаем в 23 часа, пьем горячий чай, одеваемся потеплее, берем запасные фонари, и в 0:20 начинаем штурм. До вершины 12 километров очень крутого скального подъема. С нами идут лишь 3 главных гида, вещи и группу поддержки оставляем внизу, им такие испытания ни к чему. Идти очень тяжело и холодно, сильный порывистый ветер, камни покрыты инеем и кристаллами льда, воздух разрежен, голова болит, руки и ноги немеют. Одышка и отказывающиеся работать ноги заставляют делать частые остановки, во время которых иногда ложусь прямо на заиндевевшие камни. В таких условиях рекомендовано много пить, но сладкая вода и в поилке и в бутылке замерзла. Глядя на нашу команду со стороны, вижу группу зомби, походка которой копия той, что мы видим в фильмах. За 7 часов подъема не один раз возникало желание все бросить и развернуться, но пример других членов команды, некоторые из которых шли на грани реальной потери сознания, не давал права на слабость. Слова нашего гида Джона «Не думай о вершине, просто иди», тоже сделали свое дело, сознание сузилось до простых вещей: идти, не замечая боль в сердце и ногах, и сидеть во время частых привалов (а еще лучше лежать), на любых камнях и в любых позах. Точно к рассвету мы вышли на плато. Сил радоваться уже не было, сознание затуманено. Несколько фотоснимков, привал, и дальше. Каждый в своем темпе, по пологому подъему, вдоль ледника с одной стороны и кратера вулкана с другой, к абсолютной вершине Килиманджаро – 5 895 метров. Вот и памятный знак, сегодня мы здесь первые. Теперь уже светло, субъективно теплее (-20) и легче. Радостно, но мозг еще не осознает масштаба происходящего: мы трое суток добирались до места, где начали свое восхождение, прошли и пролезли 48 километров до вершины (а впереди еще и спуск), поднялись на высоту почти 6 километров, пережили изменение температуры от плюс 30 до минус 20, съели не один десяток таблеток и выпили не одну канистру воды, и все это ради нескольких минут на высочайшей точке африканского континента. Теперь уже осознанно делаем групповой снимок, выпиваем по символическому глотку из припрятанной в рюкзаке фляжки, и начинаем спуск. Навстречу попадаются те, кто шел этой ночью за нами: счастливых лиц не видно, зато синих хоть отбавляй. Спускаться оказалось немногим проще, необходимость контролировать каждый шаг на крутом склоне приводит к непомерной нагрузке на суставы и мышцы, в связи с чем, через какое-то время, колени стали подкашиваться, а бедра неметь. Кроме того, при спуске вниз, пальцы ног начали упираться в носок ботинка, отчего, конечно же, через десяток километров появились мозоли. 12 километров до лагеря, откуда начинали ночной штурм, преодолели часа за 3. По приходу выяснилось, что ночной ветер сорвал и сломал наши палатки, так что отдыхать пришлось в палатках наших носильщиков, которые то ли устояли, то ли были поставлены заново. Два часа отдыха, легкий ланч, и продолжаем спуск. Со слов гидов идти недалеко, всего 7 километров, но это расстояние, после бессонной ночи и уже пройденных сегодня 24 километров, превращается в кошмар. Пальцы стерты, колени подкашиваются так, что спускаться приходится боком, мышцы забиты, тропа каменистая и извилистая, так что вместо запланированных 3 часов, до следующего кэмпа на высоте 3 км мы добрались только через 5 часов, ужу ближе к сумеркам. К этому времени наши неутомимые носильщики уже успели разбить лагерь и согреть горячей воды, заботливо поданной в персональных тазиках для отмачивания разбитых ног. После ужина наш главный гид Джон (он же Ваня), завел пространный разговор о том, что нам все удалось, что члены нашей группы поддержки скоро увидят свои семьи и т.д., в итоге все рассуждения свелись к маленькой, заранее написанной бумажке с расчетами справедливых, по мнению Вани, чаевых, в размере полутора тысяч долларов. На фоне уже заплаченных за подъем 50 тысяч рублей на каждого, символической сумма совсем не представлялась. Зная африканцев, с их удивительной способностью переставать вас замечать сразу после получения денег, все финансовые вопросы перенесли на финальную часть спуска. Напряженный Джон с угрюмыми товарищами, долго стоявшими над душой во время переговоров, удаляются, а мы идем спать.

       Настало утро шестого дня, из палаток, на своих неработающих конечностях, стали выползать белые паралитики. Сегодня предстоит преодолеть последние 7 км спуска. Еще вчера поняли, что не прогадали, выбрав самый сложный, но и самый интересный маршрут, называемый местными гидами «Виски». За время 48-километрового подъема успеваешь преодолеть десяток климатических зон, увидеть абсолютно разные ландшафты и пейзажи, флору и фауну. Расплачиваться за эту красоту приходиться абсолютным бездорожьем то в джунглях, то в скалах. 26-километровый спуск совпадает с маршрутом, по которому большинство туристов совершает восхождение и представляет из себя монотонный, унылый и пологий склон со скудной, невыразительной растительностью. Несмотря на простоту рельефа, спускаться после пройденного совсем не просто. Становиться ясно, что по маршруту, приведшему нас к пику, быстро спуститься белому человеку практически невозможно. Спустя 5 часов, наконец-то, подходим к финальной точке нашего маршрута, где нас уже ждет микроавтобус и 15 шустрых и напряженных носильщиков. Здесь же кого-то поджидает машина скорой помощи. К радости простых носильщиков и недовольству Джона, выдаем команде 800 долларов чаевых, покупаем в единственной лавке мелкие сувениры, делаем общее фото и грузимся в автобус, направляющийся в Арушу, где нас ждет мягкая постель и полноценная еда. По дороге проезжаем Меру, гору, вершину которой мы видели последние дни выше облаков, но ниже уровня нашего пребывания. Снизу она совсем не кажется нам маленькой и несерьезной.

      В этой поездке везло на забавные имена и названия: все началось с одного из организаторов нашего турне с обычным африканским именем Кидала, продолжилось названием фирмы, созвучным с «Последний путь», закончилось названием отеля, куда нас привезли: «Помоиа». Название оказалось «не говорящим». Вечером устроили посиделки с мясом и вином на крыльце одного из наших домиков, отметив таким образом окончание восхождения. Завтра переходим к равнинному этапу...

      Утром берём все самое необходимое и грузимся в сафарийный джип, прибывший за нами согласно плану поездки. Впереди нас ждет 2 дня наблюдения за африканским зверьем в двух национальных парках. Первый из них – Тарангири, путь до которого занял часа 2. Уже на въезде, пока наш гид и водитель в одном лице оформлял документы, нас встретили шустрые обезьянки и яркоокрашенные птицы, совсем не боявшиеся людей. Дальше - больше. Через 20 минут езды по грунтовой дороге национального парка навстречу нам вышло стадо зебр, за ними - косули, еще через полчаса – слоны, несколько жирафов и банда наглых бабуинов. К вечеру настало время кошачьих: пусть издалека, но нам удалось увидеть спящего на дереве леопарда, затаившегося в траве гепарда и развалившихся на берегу реки львов. Время пролетело незаметно, и уже на закате, мимо огромных баобабов, движемся в сторону выезда. Ночуем в палатках на огороженной территории лоджа, находящегося в ближайшем городке. Выходить за пределы зоны, огороженной высоким забором, настоятельно не рекомендуется. Собственно, посмотрев через окно автомобиля на вечернюю жизнь африканских городков, желания знакомиться с ней ближе и не возникало. Ночь прошла без эксцессов, если не считать шума пикирующих и хлопающих крыльями огромных птиц Марабу, облюбовавших ближайшее дерево.

       Утром выезжаем в следующий национальный парк Нгора-нгора, расположившийся в огромном кратере потухшего вулкана. Добираемся часа за 3. Знакомство с парком начинаем с обзорной площадки, с которой открывается вид на весь кратер, за пределы которого звери в общем-то и не выходят. Еще до спуска, у дороги, нас проводил взглядом спокойный, но от того не менее опасный буйвол. Спустившись в кратер ощутили разницу между двумя национальными парками: деревьев здесь практически нет, слонов не видно, кошек тоже, зато поднимая облака пыли, туда-сюда перемещаются большие стада буйволов, антилоп, зебр, бродят одинокие страусы и даже носорог. Под конец сафари мы подъехали к небольшому болотцу, над поверхностью которого виднелись два десятка спин бегемотов.

      Выехав из кратера, на обратном пути, заехали в масайскую деревню. Общаться и фотографироваться масаи не любят, поэтому за возможность все посмотреть и поснимать пришлось заплатить. Деревня состоит из десятка глинобитных домишек с соломенными крышами и маленькими отверстиями в стенах, используемых в качестве дымоходов и окон одновременно. Живут масаи натуральным хозяйством и иногда продажей туристам украшений собственного производства. Из одежды носят только клетчатые полотнища, завязанные витиеватым способом на плечах и поясе, из обуви – сандалии, изготовленные из старых мотоциклетных покрышек и камер.

    Даже в этой деревне, активно контактирующей и зарабатывающей деньги на туристах, царит нищета и антисанитария: по лицам детей ползают десятки мух, взгляды женщин - затравленные, мужчин – напряженные. В общем, экскурсия интересная, но удручающая. В наш гест-хаус в Аруше, вернулись ближе к ночи.

     Утром, на ранее заказанном микроавтобусе, отправились в соседнюю Кению с целью отужинать в известнейшем мясном ресторане. Путь не близкий, часов 6, поэтому пока доехали, пока разместились, пока побродили по улицам столицы Кении Найроби, уже стемнело. Как обычно, при попытке заказать такси с рецепшена отеля, цена выросла в полтора раза, поэтому взяли 2 машины за 40 долларов прямо на улице, до ресторана Карнавор доехали минут за 20. Место примечательно своей кухней и обслуживанием: заплатив за вход 40 долларов с человека, ты садишься за большой стол, рядом с которым каждые 5 минут появляется официант с куском только что поджаренного на углях мяса, и большим ножом, которым в тарелку срезается порционный кусок. Пока не подашь условный знак в виде приспущенного над твоим столом флажка, действие будет продолжаться. За вечер, не считая закусок, удалось отведать крокодила, говядину, утятину, свинину, баранину, страусятину, курятину, индейку, бычьи яички, разные колбаски, и много чего еще. Сил хватило только на 3 часа. Вернувшись в отель, почти сразу усыпаем, но около полуночи нас будит звонок в номер: оказывается, утром в Найроби прилетает Марадонна, в связи с чем дорога, ведущая в аэропорт, перекрывается, и выехать нам надо гораздо раньше запланированного времени. Оставшуюся часть ночи спали плохо, так как мешал проливной дождь за окном.

      В 6 утра у отеля нас поджидали два вчерашних водителя, инициировавших изменение планов, и с озабоченным видом рассказывающих о том, как трудно будет проехать по объездной дороге без опозданий, и как дорого это стоит. В итоге доехали за полчаса, и расстояние не превышало километров 20. Непомерные запросы каждого водителя были ополовинены, регистрация и перелет на Занзибар прошли без эксцессов, к полудню мы были уже на месте.

      По прилету, в очередной раз, с каждого из нас взяли отпечатки пальцев и справки о выполненных для поездки прививках. Встречающие не опоздали, и спустя час мы садились в лодку для осмотра соседнего острова Призон, где в 17-18 веках находился крупный рынок, торговавший рабами. Помимо здания самого рынка и тюрьмы, на острове находится резервация очень крупных альдабранских черепах, возраст некоторых из них превышает 130 лет. Возвращаемся на Занзибар и едем на самый север острова (70 км), где находится наш лодж. Реальность превзошла ожидания: на самом берегу стояло 3 домика, по 2 независимых номера в каждом, и пара двухэтажных коттеджей. Все три домика были отданы в распоряжение нашей команды из семи человек. Здесь же, на самом берегу океана расположился бар, бассейн, ресторан, и десяток гамаков, висящих на пальмах. За 5 дней, проведенных на Занзибаре, удалось совершить маленькое морское путешествие с высадкой для пикника на двух необитаемых островках; понырять; съездить на плантацию специй; в реликтовый лес, где можно было понаблюдать за местными обезьянками в непосредственной близости; посетить старый город и дом, где вырос солист Queen Фредди Меркьюри.

      Обратный вылет перенесли, так что выезжать пришлось на полдня раньше. За пять перелетов добрались до Арабских эмиратов, где нас ждал забронированный отель и обзорная экскурсия по ночному Дубаи. Вечер был сытным и интересным, хотя и утомительным после суток дороги.

      Рано утром вылетаем домой, где по прилету в Санкт-Петербург выясняется, что весь наш багаж «куда-то» делся, причем, где он, пока не ясно, так как последний раз мы его видели в Танзании. Долго оформляем необходимые для поисков документы, после чего вся команда отправляется домой, в Петрозаводск, а я в Москву, откуда утром надо вылетать на неделю фридайвинга в Египет. Москва встречает снегом, из одежды только тонкие штаны, футболка и флисовая толстовка, так как все остальное путешествует где-то вместе с потерянным багажом. Холодно, короткими перебежками добираюсь до Шереметьево. Прохожу паспортный контроль, и на финальном этапе таможенного досмотра вспоминаю о маленькой порционной бутылочке вина, поданной на завтрак Эмиратскими авиалиниями, и оставшейся в моем рюкзаке недопитой. Отхожу в сторону, по эстетски достаю порционный кусочек сыра, с удовольствием делаю один из нескольких оставшихся глотков вина и тут же слышу за спиной суровый вопрос: «Что вы употребляете»? - «Французское вино». -«Пройдемте».

     Еще не понимая причин интереса к моей персоне, иду за полицейским, по дороге выбрасывая пустую бутылочку в мусорный бак. -«Что вы сделали»? -«Выбросил мусор». -«Доставайте, это вещественное доказательство»! –«Извините, я по помойкам не лазаю». Полисмен сам достает бутылку, осматривает и торжественно заявляет: «Поздравляю, 13 градусов, будем оформлять»! На опорном посту мне долго и пространно объясняли, как сильно удивился наряд, увидев пьющего человека «на режимном объекте, да еще и в День народного единства». Протокол об административном правонарушении заполнялся минут 30, после чего, было предложено в графе «объяснения» под диктовку написать «я, в состоянии алкогольного опьянения, на режимном объекте, распивал спиртные напитки с содержанием спирта более 12 %», и поставить многочисленные подписи. Задав простой вопрос «а зачем писать под диктовку мои объяснения, и где копия протокола, за получение которого я должен расписаться?» понял, что совершил ошибку, так как тут же выяснилось, что я «шибко грамотный», и видимо меня придется задержать на 3 часа до выяснения личности, так как мой загранпаспорт скорее всего подделан. До конца посадки оставалось 10 минут... Ни ксерокса ни копирки в отделе не оказалось, проверить мою личность по телефону быстро не удалось. В конечном итоге, мы услышали объявление о прекращении посадки на мой рейс. -«Будем умничать, или подписывать»? –«А улететь успею, копию протокола принесете»? «Может быть, если самолет задержат...»

      К выходу на посадку, в сопровождении полицейской, мы бежали бегом, счет шел на секунды. Из глубины посадочного рукава, закрытого для посадки, вышел одинокий сотрудник аэропорта, с вопросом к полицейской «Этот»? – «Да». –«Повезло, пойдемте».

      Конечно, никаких копий я так и не дождался, но спасибо и на том, потому как в России никогда не знаешь, чего ожидать от человека в форме.

      Вот и не понятно, зачем покорять Килиманджаро, нырять на Занзибаре, выслеживать львов в саванне, если не менее яркие эмоции можно получить никуда не выезжая, общаясь с российскими служителями правопорядка...

С уважением,

 Беленихин Дмитрий,

 MSDT PADI № 647495.

Фотоотчет поездки здесь  http://vk.com/feed#/albums-3962648

.